Публий Корнелий Тацит

(ок. 55— ок. 120 гг.) государственный деятель, историк

Деяния Тиберия и Гая [Калигулы], а также Клавдия и Нерона, покуда они были всесильны, из страха перед ними были излагаемы лживо, а когда их не стало— под воздействием оставленной ими по себе еще свежей ненависти.

Без гнева и пристрастия. (Девиз историка).

Со временем [дурные] толки теряют свою остроту, а побороть свежую ненависть чаще всего не под силу и людям, ни в чем не повинным.

Громче всех оплакивают смерть Германика те, кто наиболее обрадован ею.

Превознося старину, мы недостаточно любопытны к недавнему прошлому.

Правители смертны— государство вечно.

Большие события всегда остаются загадочными, ибо одни, что бы им ни довелось слышать, принимают это за достоверное, тогда как другие считают истину вымыслом, а потомство еще больше преувеличивает и то и другое.

Больше всего законов было издано в дни наибольшей смуты в республике.

Я считаю главнейшей обязанностью анналов сохранить память о проявлениях добродетели и противопоставить бесчестным словам и делам устрашение позором в потомстве.

Медленно, но зато верно.

Страх ослабляет даже искушенное красноречие.

Во главе погребальной процессии несли изображения двенадцати знатнейших родов (…). Но ярче всех блистали Кассий и Брут— именно потому, что их изображений не было видно.

В век порчи нравов чрезмерно льстить и совсем не льстить одинаково опасно.