Публий Корнелий Тацит
(ок. 55— ок. 120 гг.)
государственный деятель, историк
Деяния Тиберия и Гая [Калигулы], а также Клавдия и Нерона, покуда они были всесильны, из страха перед ними были излагаемы лживо, а когда их не стало— под воздействием оставленной ими по себе еще свежей ненависти.
Без гнева и пристрастия. (Девиз историка).
Со временем [дурные] толки теряют свою остроту, а побороть свежую ненависть чаще всего не под силу и людям, ни в чем не повинным.
Громче всех оплакивают смерть Германика те, кто наиболее обрадован ею.
Превознося старину, мы недостаточно любопытны к недавнему прошлому.
Правители смертны— государство вечно.
Большие события всегда остаются загадочными, ибо одни, что бы им ни довелось слышать, принимают это за достоверное, тогда как другие считают истину вымыслом, а потомство еще больше преувеличивает и то и другое.
Больше всего законов было издано в дни наибольшей смуты в республике.
Я считаю главнейшей обязанностью анналов сохранить память о проявлениях добродетели и противопоставить бесчестным словам и делам устрашение позором в потомстве.
Медленно, но зато верно.
Страх ослабляет даже искушенное красноречие.
Во главе погребальной процессии несли изображения двенадцати знатнейших родов (…). Но ярче всех блистали Кассий и Брут— именно потому, что их изображений не было видно.
В век порчи нравов чрезмерно льстить и совсем не льстить одинаково опасно.
Деяния Тиберия и Гая [Калигулы], а также Клавдия и Нерона, покуда они были всесильны, из страха перед ними были излагаемы лживо, а когда их не стало— под воздействием оставленной ими по себе еще свежей ненависти.
Без гнева и пристрастия. (Девиз историка).
Со временем [дурные] толки теряют свою остроту, а побороть свежую ненависть чаще всего не под силу и людям, ни в чем не повинным.
Громче всех оплакивают смерть Германика те, кто наиболее обрадован ею.
Превознося старину, мы недостаточно любопытны к недавнему прошлому.
Правители смертны— государство вечно.
Большие события всегда остаются загадочными, ибо одни, что бы им ни довелось слышать, принимают это за достоверное, тогда как другие считают истину вымыслом, а потомство еще больше преувеличивает и то и другое.
Больше всего законов было издано в дни наибольшей смуты в республике.
Я считаю главнейшей обязанностью анналов сохранить память о проявлениях добродетели и противопоставить бесчестным словам и делам устрашение позором в потомстве.
Медленно, но зато верно.
Страх ослабляет даже искушенное красноречие.
Во главе погребальной процессии несли изображения двенадцати знатнейших родов (…). Но ярче всех блистали Кассий и Брут— именно потому, что их изображений не было видно.
В век порчи нравов чрезмерно льстить и совсем не льстить одинаково опасно.
Добавлено: 2010-10-10 | Просмотров: 1267 | Комментариев: 0
Комментарии:
Добавить комментарий: